– А дежурный? Должен быть дежурный…

– Так ведь праздник, – пожала плечами женщина.

– Вы не могли бы дать мне свой мобильный? Дело в том, что…

– Почто мне мобильный? – удивилась она. – До утра автобусов уже не будет, все разошлись, и ты бы, милая, тоже шла…

«Саша мне ни за что не поверит, – бредя по улице, думала я. – Да и кто бы поверил? Совершенная нелепость… Сначала этот Бурцев, потом кошелек, воришка на вокзале, а теперь еще и замок, который таинственным образом не пожелал открыться… Без денег, без мобильного, одна в чужом городе… Как я теперь до дома доберусь?..» Но даже не перспектива остаться на улице пугала меня. Я думала о Саше. Он будет ждать меня, начнет звонить, беспокоиться… Мобильный молчит, меня нет… Отличный праздник! Говорят, как его встретишь, так проведешь весь год. Он в одном городе, я в другом… Как назло, на улице – ни души… Ничего удивительного, все уже за праздничным столом. Ладно, в конце концов, народ появится, кто-нибудь даст мобильный, позвоню Саше…

Так я бродила возле вокзала, перебирая возможные варианты своего спасения, и все казались мне глупыми… Саша за семьдесят километров отсюда, а Новый год – вот он, совсем рядом… Прямо напротив вокзала был парк, туда я и отправилась. Шла по недавно расчищенной дорожке в странной апатии. Снег повалил хлопьями, белый, пушистый, старые фонари тихо покачивались. На дорожке – причудливый узор из теней и света.

– Как красиво! – прошептала я. На душе вдруг стало спокойно и тихо, я стояла под фонарем и улыбалась.

И тут заметила одинокого прохожего. Он приближался, и сердце екнуло в груди, потому что эту походку я узнала бы из тысячи…

– Саша! – закричала я и, размахивая руками, побежала к нему. А он ко мне. И через мгновенье мы уже кувыркались в сугробе, радостно хохоча. – Ты меня нашел!.. Ты меня нашел… – шептала я.

Саша поднялся и помог встать мне, снял перчатку и принялся стряхивать снег с моего пальто.

– Как ты здесь оказался? – спросила я.

– Приехал на машине, естественно. Звонил тебе несколько раз, беспокоился, конечно. А потом вдруг понял, что должен ехать сюда. По дороге автобус встретил, тебя в нем не оказалось, зато сумку твою нашли. Водитель только руками разводил… Вокзал закрыт, зато парк напротив, вот я и решил, что ты непременно будешь здесь.

– Почему непременно?

– Потому что два года назад, балда, в этот день я сделал тебе предложение! – засмеялся Саша. – И было это в парке, шел снег, и я ждал тебя под фонарем в конце аллеи…

– Конечно! А я-то думаю – что это меня вдруг в парк потянуло? Сашка, я тебя люблю! И с работы я, считай, уже уволилась. Сейчас все тебе расскажу. Слушай, а мы до Нового года успеем домой добраться?

– У меня в машине – бутылка шампанского. И гостиница здесь наверняка найдется. Какая разница, где встречать Новый год? Лишь бы вдвоем.

– Да, – счастливо улыбнулась я. – Лишь бы вдвоем.

Анна и Сергей Литвиновы

Готова на все. Любовь не предлагать

Погибать лучше поздней осенью – если за окном беспросветный дождь, не так обидно. Но катастрофа у Лены случилась летом, когда офисный люд перебирается на бизнес-ланчи в уличные кафе и дружно обсуждает грядущие отпуска. А у нее жизнь кончена. Не в прямом смысле, не физически – но если погибает дело всей твоей жизни, еще тяжелее. А противно-вежливые банкиры сказали ясней некуда: все отсрочки исчерпаны, она – банкрот.

… Лена работала в риелторском бизнесе. Когда-то, очень давно, сама бегала агентом, толкалась по поручению старших товарищей в бесконечных очередях ЖЭКов и БТИ. Но всегда грела мысль: подчиненное положение не навсегда. И когда-нибудь, пусть лет через десять, она обязательно откроет собственную фирму.

Так и случилось. С единственной поправкой: просуществовало ее агентство недвижимости всего год. А теперь она разорена.

И все из-за единственной несчастливой квартиры! Чего стоило просто поручить эту коммуналку кому-нибудь из сотрудников! Но Лена отправилась лично: осмотреть жилье и оценить перспективы. И – пропала. Едва вошла в неухоженный, старый двор, взгляд сразу выхватил строгие линии бывшего доходного дома, сень старых лип и фонтан – подумать только, настоящий, пусть и обшарпанный, фонтан посередине детской площадки!

С первого взгляда влюбилась: в здание, обветшалое, облупленное, но словно впитавшее в себя всю мудрость мира. Так влюбляются в мужчин – ярких, но тяжело пьющих.

Лена осматривала жилье и представляла, как комната с эркером (владельцы – алкоголик Петров в равных долях с таким же пьянчугой сыном) обращается в гостиную. А в просторном помещении с прекрасной лепниной на потолке – подумать только, девятнадцатый век! – конечно же, нужно устроить спальню. Договориться бы только с хозяйкой – та требовала за свои двадцать метров в коммуналке «двушку», да еще и в пределах Третьего транспортного кольца. А кухня, какая здесь была кухня! С камином – туда неразумные коммунальные жильцы сваливали всяческий мусор. С огромным, от пола до потолка, окном – правда, мыли его в последний раз, кажется, еще при социализме… И Лена просто видела – будто собственными глазами! – как в этой квартире живет счастливая, любящая, солнечная семья. В кухне – обязательно пахнет пирогами, а в детской (еще одна комната, в которой пока что проживала желчная отставная учительница) звенят колокольчиками голоса малышни…

Вот и решила пойти на риск.

Расселила (явно себе в убыток!) склочных рвачей-жильцов. Но, вместо того чтобы немедленно выставить квартиру на продажу, затеяла в ней ремонт. И не абы какой, не силами гастарбайтеров – но с дизайном, достойной отделкой, и даже мебель сама выбирала. Хотела своими руками, своей душой создать нечто необычное. То, что считала уникальным торговым предложением. Современный комфорт – но не в бездушной новостройке, а в доме с историей.

Имелось у нее огромное искушение – оставить чудесное старомосковское жилье за собой. Самой просыпаться здесь, вдыхать чуть терпкий аромат дома, здороваться с ним – он ведь живой! И видеть в окно не унылые окна панельных многоэтажек, а старенький, но упорно работающий фонтан.

Но то был не просто риск, а натуральное безумие. Елена (хотя и владела агентством недвижимости) до уровня тихого центра явно пока не доросла. Другое дело – продать квартиру-мечту за хорошие деньги тому, кто может ее себе позволить.

Однако покупатель на бывшую коммуналку не находился никак. Оказалось, что лепнину, эркеры и прочие приметы старины давно уже воспроизводят в домах-новоделах. А пресловутая атмосфера старого московского дворика – для богатых людей пустой звук. Квартиру смотрели, конечно. Но сразу начинали пенять: и дом давно без капитального ремонта, и соседи – народ чуждого круга, «да и фонтан еще этот убогий во дворе, лучше бы парковку построили».

И никому не было дела, что квартира – ее последний шанс. И никого не интересовало, что ради бизнеса она пошла на все. Даже предала единственного человека, которого любила.

Ох, Димка, Димка… Все десять лет, что прошли с момента их расставания, Елена уговаривала себя: он ей совсем не подходит. Ветреный, ненадежный, неперспективный. Вместе с таким хорошо чудить, пока сама молода. Выскочить без плаща и без зонта под летний дождь. Промчаться босиком по лужам, а потом согреваться глинтвейном в разгар рабочего дня… Но стариться нужно под руку со стабильным, даже занудным.

Беда одна: стариться она уже начала. Любой косметолог скажет, что после тридцати наступает неумолимое увядание. А достойной пары себе так и не нашла. Да и бизнес дышал на ладан.

…На столе ее кабинета (когда ее отсюда погонят? Через неделю? Через месяц?) звякнул интерком.

– Елена Сергеевна, – возбужденно произнесла секретарша, – тут по Чистым прудам звонят!

Она встрепенулась:

– Кто?

– Мужик. Похоже, богатый! – с придыханием прошептала девушка.

Ага, богатый! Жди!

Лену всегда умиляло, как молодые девчонки (такие же, как она сама десять лет назад!) представляют себе олигархов. Если человек обеспеченный, то обязательно костюм от «Бриони», ну, и, естественно, безупречно вежлив и чертовски галантен. И откуда, интересно, взялся сей миф? Те, кто спокойно выкладывают за квартиру миллионов эдак пять долларов, на просмотры, как правило, в джинсах являются. И галантность, и прочие свойственные сказочным принцам качества – тоже полная чушь. Если человек состоятельный, он дико самоуверен. И давно привык, что все вежливы с ним и мгновенно кидаются исполнять любое его желание. А ему, покровителю и благодетелю, на прочих двуногих глубоко наплевать. У Елены даже тест был: если покупатель обращался к ней на «ты», а то и грубил, значит, деньги у него точно имелись. А утонченные-вежливые всегда оказывались непризнанными гениями, способными купить максимум «однушку» в Балашихе, да и то с ипотекой.